13 Июл Желтая Мельница
Надо наконец записать, пока в памяти не остался один только куст, который, Слава говорит: «Понюхай!» «Ой! Ух ты, это что?» «Не знаю… такое вот чудо!» Слишком большое впечатление от этой встречи: как марафон, который лучше всего записывать по горячим следам, в тот же день, а не успел — и приходится уже через силу.
Итак, Желтая Мельница, желтый день — нашла на чердаке желтую куртку и рюкзачок, купила колготки «куркума» и подсознательно забыла почистить зубы. Приехала почти к открытию, только промахнулась и вышла не на предпоследней, а на последней станции игрушечного поезда в Креси — пришлось возвращаться пешком, между ж/д и забором со знакомыми собачьими головами. А вот и ворота в сказку — и калитка открыта. Ныряю в неё и попадаю в желтое море: кусты форсайтии, нарциссы и солнце.
Получив билетик и комплимент за свой наряд от желтого клоуна с русским акцентом, отправляюсь по маршруту, который указывают красные лисы. Оглядываюсь: по дорожке от желтого замка спешит еще один желтый: с бородой и ореолом седых волос, преследуемый фотографом в черном. Надо сказать, я почему-то была уверена, что Слава Полунин — это просто бренд, что он давно не играет сам в Snowshow и не показывается на публике — все исполняют десятки его двойников. Поэтому мало ли у кого седая шевелюра, все бородачи одинаковы — для порядка щелкаю издалека и следую своей тропой. Однако желтый нагоняет меня у второй калитки в резной каменной стене: «Сэ де Раджастан!» «Из Индии, значит», — уточняю я. «А, русская», — желтый коротко щурится, кивает и убегает вперед, позируя черному фотографу то там, то тут.
Сад неописуем. Для тех, кто не приедет в Париж в ближайшие полгода — вешаю фотографии. Те, кто здесь — не сметь заглядывать! Идите сами смотрите: 3 мая, розовый день, далее по списку. Скажу только, что в каждой беседке, в каждом гамаке и неописуемом уголке мне хотелось навеки поселиться, попросить убежища и быть похороненной. Так же просто: сделать красиво и уютно! Но сделано — только здесь (и еще у меня на сквоте, но мне есть куда расти и совершенствоваться). Бесконечные круги рая.
Конечные — ибо маршрут, как ни медлено я тащилась по красной дорожке, обгоняемая клоунами, клоунессами и скоморохами в желтом, на желтых велосипедах и ходулях, с желтыми зонтиками — закончился; на последней поляне, в таверне под перевернутым килем корабля, разливали желтую чечевичную похлебку и насыпали желтый попкорн; я послонялась между деревянных столов с желтыми едоками (всюду — русская речь, это местные, посетителей еще почти не было) и, несмотря на указатель к выходу, отправилась назад по тому же маршруту. Меня нагнал желтый от индийских ворот, я узнала его по желтым ботинкам: «Ну, рассказывай: как зовут, чем занимаешься — тоже в нашей области работаешь?»
…Осторожно спросила (не уверенная — кто передо мной): «И что, вы вот прямо тут вот живете?» «Не все время — пару месяцев в году получается. В Москве цирк, в Питере цирк… тут дети в основном занимаются домом и садом». С крылечка цыганской повозки кинулись дети, замахали взрослые: «Slava, Slava!» Остановился, поздоровался, пригласил нас пятерых на «маленькую экскурсию» в дом. В доме — еще более неописуемо. В Каса Мила внутри не была, но она — отдыхает. Винтовые лестницы, прозрачные полы, спиральные коридоры — и цвета, цвета! Художник Андрей Бартенев, если я правильно запомнила. Белая, раковиной закрученная, спальня хозяина, синяя-гжельская-кружевная апартаменты «grande-maman», желтая сказочная башенка с прозрачным полом верхнего яруса и колыбелью-месяцем — детская (две внучки), красно-зеленая мексиканская кухня с шкафaми в стволах деревьев… И всюду книжки: сказки, на русском. Я не фотографировала, конечно.
Вышли уже в многолюдье, послеобеденное время, люди наконец подтянулись. Обменялись контактами с Аней, и я побежала на вокзал — а он оказался прямо за воротами. Прохожий спросил: «Вы такая желтая… наверное, знаете как пройти на Желтую Мельницу? Вот и все, и чего я такая счастливая — совершенно непонятно.