Фиолетовый сад появляется неожиданно из-за поворота. Сначала нагромождением стволов сливы и изрядно заросшей мхом, покосившейся дровницы, а затем внимание полностью захватывает живописная цыганская кибитка, уютно примостившаяся на солнечной поляне, выходящей к реке.
Как будто только что отпущенный на свободу деревянный Конь с огромными фиолетовыми крыльями, спокойно и мирно пасётся в стороне от лужайки, устланной протертыми коврами.
Табор обнесён, чуть трепещущим на ветру, забором ярких платков с длиннющими кистями.
С величественной пихты свисает полог над огромным топчаном с горой подушек и прислоненной к нему, повидавшей виды гитарой.
У самой воды – остатки костра и дымящийся котелок , а рядом уютное бревно с прибитыми к нему спинками, когда-то шикарных стульев из далекого замка. Оттуда-же, наверное, и подвешенная над поляной, когда-то шикарная люстра. У самой воды на рогатине – досыхает пара разбитых, но очень эффектных когда-то башмаков.
Сквозь дремучий куст гортензии деревянные ступеньки влекут нас в кибитку, войдя в которую перехватывает дыхание от жгучего желания сейчас же бросить всё и отправиться с цыганами на край света, ну, или хотя бы провести одну ночь, утонув в пуховых подушках цветастой спальни.
Вся внутренность кибитки, как в сказочной пещере Али-Бабы заполнена висюльками, монистами, узорами, гадальными картами, курительными трубками и хлыстами. В углу примостилась резная чугунная печь на кривых ножках, рядом складной стол покрытый чудесной скатертью и цветные стулья, посуда явно собранная в дальних странствиях и оплывшие свечи на массивных подсвечниках, время от времени кибитку заполняет хриплый голос доносящийся из старого граммофона.
А если забраться на кровать и распахнуть окно в сад, то в окно будут заглядывать ароматные, сочные, соблазнительные яблоки, а за яблоней – огромный луг-Солнце, на котором каждые две недели происходит магическая смена цвета.
Весна начинается с желтизны нарциссов, затем красным взрывается поляна тюльпанов, вслед за ними разливается спокойствием белое море ромашек и завершается взлетом над ними огромных фиолетовых шапок чеснока.
Но особенное удовольствие – выйти ранним утром из цыганской кибитки и сразу утонуть в молочном тумане, а потом замереть на маленькой завалинке у входа и ждать, как постепенно, сквозь растворяющийся туман проступают очертания нереальной магнолии с фиолетовыми цветами величиной с дыню.
