Мельница

«Я шел по Сан-Паоло, в Бразилии, — говорил Слава, — и увидел: какие-то люди расписывают стену. Они от меня побежали, я за ними, потому что меня потряс особый мир: они зашли куда-то туда, где никто не был. Притащил их сюда, и это была одна из первых их работ в Европе, которую они теперь полностью завоевали. Первые две недели однояйцевые братья только ели-пили-веселились-танцевали-пели-лазали по моим книжкам, пытаясь что-то понять, уловить, искали образы. А в какой-то день пришла машина с тонной краски, они резко врубили забойные украинские пляски и начали впадать в рисовальный транс. В процессе танца баллончиками с десятками насадок они в четыре руки расписывали стены. Отбегали, наскакивали, прискакивали… Одна насадка веером, другая — как иголочка, третья — пыльцой. Целый чемодан насадок!.. Теперь я везу их в Питер, расписывать трубу в музее стрит-арта… Они уже совершенно великие, известные по всему миру. Хотели поселиться на мельнице напротив, но кто-то ту перекупил».
То есть сами-то братья в этот момент, очевидно, расписывали стены где-то по миру, но на Мельнице они возникли передо мной как живые, потому что вся она, шершаво отштукатуренная, была покрыта фантастической красоты граффити. На современных фресках, брызжущих светом из миллионов распыленных точек, жили странные существа, гротескные человечки и фантастические животные. Они гнездились на стенах, выглядывали из-за наличников, заполняли собой детскую под самой крышей дома, сидели под балконом, свешивались с окон, бесподобной асимметрией рождая многоцветный, радостный и неупорядоченный многофигурный мир оглушительной лирико-гротесковой радости.